Он бы даже слушать меня не стал.

А Злата похлопала глазками, улыбнулась, что-то пролепетала и сразу покорила сердца рассерженных моряков.

Одно плохо. Защитой Златы должны были заниматься мы с Алексеем и Батуром. А тут получилось наоборот. Ей пришлось оберегать наше спокойствие, чтобы не прерывать развитие Источников.

Но Злата занималась не только проблемами чужих купцов. По нашему делу она тоже кое-что узнала. Например, что Исток Стрига действительно на северном острове. Прошли слухи, что Хару Ад Халад пополнил свою сокровищницу прозрачным кристаллом. Причём он выделил ему особое место.

Но были и плохие новости. Кнезир не очень любил варгийцев. Точнее, очень не любил. Как и кхазар, впрочем. И попасть к нему, попросившись в дружину, не выйдет. А значит, даже стадия Бронзового Воина нам не поможет пробраться на северный остров.

— Так, значит, ты тот самый Лют Путешественник? — осклабился Оге. — Злата нам о тебе поведала. Мы даже хотели сходить глянуть наверх, но она попросила этого не делать. А сейчас вижу — ничего особенного.

Он глотнул пива, утёр бороду рукавом и продолжил:

— Злата, может, к нам присоединишься? Мы не только в Мадальтале останавливаться хотим. Будем держать путь вглубь Асмарида. Там, говорят…

— Это зачем тебе на меня смотреть, Оге? — Я сверкнул язвительным оскалом. — Часто ты на мужей поглядеть лазаешь?

Оге с удивлённым выражением лица повернулся ко мне.

— Неужто правду говорят, что в дальнем плавании от недостатка женской ласки бывает, так сказать…

Закончить я не успел. Оге мигом помрачнел, ударил кружкой по столу, что та разбилась, и вскочил на ноги. Музыка и весёлый гул тут же утихли, а трактир погрузился в напряжённую тишину.

— Лют Путешественник… — тихо прорычал Оге. — Из уважения к Злате я дам тебе шанс…

— Перекрёсток или круг? — отрезал я стальным голосом.

И убрал язвительную ухмылку, холодно глянув на здоровенного асвана.

— Лют, зачем? — забеспокоилась Злата. — Я же не собиралась…

— Неважно.

И я говорил правду. В Злате я не сомневался. Насколько мог это делать, конечно. Но вот пренебрежительное отношение Оге в свою сторону терпеть было нельзя. Нечего зариться на чужое, Могучий.

Ну, и мне хотелось проверить новые силы. Пища уже успела немного улечься, силы восстановились, и можно размяться.

— Круг, — прорычал Оге, зыркнув на меня злобно.

— Отлично. Не станем откладывать наш спор.

Люди Оге зашевелились. Другие постояльцы тоже. Ятбах засуетился и следил, чтобы драка не началась в корчме. На остальное ему, в принципе, было всё равно.

И только я поднялся из-за стола, как позади меня окликнули:

— Лют? Что-то случилось?

Алексей выглядел полуживым, но не мог скрыть довольную улыбку. Пробил-таки границу! А за ним подозрительным прищуром выглядывал Батур.

— О, вы как раз к вовремя! — обрадовался я. — Сейчас будет зрелище.

— Ага, — хмыкнул кто-то из команды Оге, — варгиец научится летать!

Алексей с Батуром мало что поняли. Но главное уяснили — я ввязался в конфликт с одним здоровенным асваном. За которым, между прочим, следовала целая дружина головорезов.

Злата шустро подбежала к парням и, наверное, принялась объяснять, что происходит. Алексей с Батуром забеспокоились ещё больше.

А мы вышли на улицу.

Перекрёсток или Круг — это два варианта поединков, в которых асваны решали свои споры. Замечательная традиция, прошедшая через века. Наверное, показала себя очень хорошо, раз дожила до нынешних дней.

Варианты поединков, на самом деле, отличались только одним. На Перекрёстке оружие было всегда одинаковым — щит и копьё. Ну, и перекрёсток надо было искать. А в Кругу сражались кто чем горазд. И сформировать сам круг было проще. Надо лишь найти площадку попросторнее и зрителей, которые в этот самый круг и встанут. А любителей поглазеть за хорошей дракой всегда хватало.

Довольно быстро всё это оказалось в нашем распоряжении. Круг зрителей, в передних рядах которого стояли люди Оге, хорошая ровная площадка. Я вооружился рогатиной и мечом, который пока держал в ножнах. Щит брать не стал. Оге же не стал пренебрегать защитой. А ещё сжимал в руке тяжёлую секиру.

— Очень глупая смерть, Лют Путешественник, — прорычал он. — Ну, хотя бы не сдохнешь голодным!

Его поддержали восторженные голоса асванов. А ко мне подошла Злата. Вроде как проверить, как сидит броня, но сама украдкой пропищала:

— Зачем? Я не собиралась уходить к асванам.

— Твоего отказа он не поймёт, — ответил я. — А я ему доступно растолкую что к чему.

— Он сильный.

— Знаю. Иначе не интересно было бы.

Злата удостоверилась, что ремни на месте, и присоединилась к зрителям. Встала возле Алексея и Батура, которые жевали буханки чёрного хлеба и запивали это дело разбавленным вином. Стояли они с трудом, но держались как могли.

— Готов, Лют Мертвец⁈ — воскликнул Оге.

— Хватит болтать, Оге Говорун!

И мы сошлись в битве. Сорвались с мест и схлестнулись по центру круга, вызвав звон стали и всплеск духовной силы.

Духовные потоки переплелись в борьбе, копьё очерчивало в воздухе разнообразные фигуры, а секира разила раз за разом, угрожая разрубить меня пополам.

Меч я пока не доставал. Оге был намного крупнее. Как и следовало ожидать, умело не пропускал меня слишком близко, а древко позволяло уравновесить силы на дистанции.

Я уклонялся от ударов, уводил их лезвием рогатины в сторону, духовными потоками бил и лишал равновесия своего противника. Но пока что явного преимущества достичь не удавалось.

Оно и понятно. Рано. Мы примерялись, прощупывали друг друга, изучали. Духовные потоки хоть и стали видны яснее, но пока они не проявляли своих стихийных свойств. А вот кто первым решится на серьёзные действия — вопрос.

Я уколол, одёрнул копьё назад и попутно шагнул в сторону, уходя от линии атаки. Но тут спину ударила плотная стена духовной силы. Меня толкали прямо под секиру.

Извернувшись, удалось пропустить потоки мимо. А затем добавить своей магии, и заставить Оге встретиться с собственной духовной атакой.

Когда он рассёк воздух вместо моего тела, терпение асвана лопнуло. В воздухе резко потянуло морозом, а секира покрылась инеем. С рёвом Оге сотворил под ногами лёд, на нём же стремительно развернулся и с размаху обрушил на меня всю мощь своей духовной силы.

Будь у меня щит…

Это бы не помогло.

Оге на зря прозвали Могучим. Удар поистине получился сокрушающим. Собственная сила, помноженная на духовную энергию. Та подпитывалась стихией воды, и лёд, помимо острия секиры, заставлял противника замедляться, а доспехи и оружие становиться хрупкими от мороза. Даже вздохнуть было тяжело, особенно с непривычки на южной жаре.

Но я выпустил бушующее пламя.

Рогатина покрылась огнём. Кусачим, злым и голодным. На Юге духовные потоки огня преобладали, и резкий жар заставил лёд асвана в миг обратиться в пар, издав громкий хлопок и протяжное шипение.

Нас накрыл туман. Я нырнул под новый взмах — Оге в слепоте решил ударить щитом. Но ему пришлось снова искать равновесие, потому что я подсёк его под колено.

А затем выскочил из облака тумана под рёв толпы, замахнулся, пропитывая копьё духовными потоками молнии, и метнул прямо под ноги противнику.

Острие воткнулось в землю, сверкнуло. А затем влажный туман озарился тысячами мелких вспышек, ослепляя всех вокруг.

Когда они утихли, я уже вытащил меч из ножен и подскочил к оглушённому Оге Могучему. Он замутнёнными глазами смотрел в мою сторону и даже попытался выставить щит. Но я успел раньше. И, прежде, чем он опомнился, мой меч упирался ему в глотку.

Зрители затихли. Многие поставили на Оге и не ожидали моей победы. Тем более, такой скорой. Поэтому исход оказался неожиданным для всех.

Кроме меня, конечно. И Алексея с Батуром. Парни правильно оценили ситуацию и пополнили наши запасы новыми монетами, судя по довольной роже Алексея.